Итак
❄ по примеру robert ross я посчитал сколько женщин из читаемых мною авторов (приписав слово «женщина» к каждой). Был по-настоящему шокирован. Я понимал, что всё плохо, но чтобы настолько... Интересно, реально ли установить себе правило "фифти-фифти"?
❄ осознал что ужасно боюсь толстых книг. Том в 500 страниц я и открыть не решаюсь. В целях борьбы немедленно составил себе список всяких толстенных романов, создал себе на читалке папку, где "Дом, в котором..." стал казаться книгой среднего размера, и теперь всячески предвкушаю некие долгие вечера под пледом или что-то вроде того. Поразительно, как легко искусственно вызвать в себе энтузиазм.
❄ Книжный Вызов на дайри опять бросил, решив, что он навязывает мне книги, которые я не очень-то хочу читать.
❄ из списка на прочтение размером в 50 книг, сделанного в начале года, не прочел ни одной
❄ зато из списка Бродского вычеркнул 8 произведений, хотя заглянул в него только сейчас) Значит культура чтения определенно развивается: ещё год назад я таких книг не выбирал
❄ а вот Книжный вызов LiveLib явно выполню — загадал прочесть в этом году сотню книг, и на сегодняшний день осталось четыре. Кажется, я что-то от вас скрываю
______________________________________________
79-8888. Пьер Абеляр. История моих бедствий. XII в.
+Абеляр рассказывает, как его, умного и красивого, преследуют завистники и неблагочестивцы Невольно заподозришь, что он был тот еще мудак, несмотря даже на восхитительное смирение и простоту, с которым он пишет о своем стыде и бесчестии от оскопления. Шаламов писал "отношение к женщине — лакмусовая бумажка всякой этики". У Абеляра здесь феерично даже его века: он считает ошибкой назначение в женских монастырях аббатис, вместо аббатов. Но интереснее всего про Элоизу, правда? О, Хотел бы я почитать "Историю моих бедствий" её авторства - неужели, будучи аббатисой, она ничего не писала?
А именно, жила в самом городе Париже некая девица по имени Элоиза, племянница одного каноника, по имени Фульбер. Чем больше он ее любил, тем усерднее заботился об ее успехах в усвоении всяких каких только было возможно наук. Она была не хуже других и лицом, но обширностью своих научных познаний превосходила всех. Так как у женщин очень редко встречается такой дар, то есть ученые познания, то это еще более возвышало девушку и делало ее известной во всем королевстве. И рассмотрев все, привлекающее обычно к себе влюбленных, я почел за наилучшее вступить в любовную связь именно с ней. Я полагал легко достигнуть этого. В самом деле, я пользовался тогда такой известностью и так выгодно отличался от прочих молодостью и красотой, что мог не опасаться отказа ни от какой женщины, которую я удостоил бы своей любовью. Я был осведомлен о познаниях этой девушки в науках и о ее любви к ним и потому был уверен, что она легко даст мне свое согласие. Я думал, что мы, даже находясь в разлуке, могли бы переписываться между собой (а ведь писать можно гораздо смелее, чем говорить) и таким образом находиться всегда в приятном общении.
Итак, воспламененный любовью к этой девушке, я стал искать случая сблизиться с ней путем ежедневных разговоров дома, чтобы тем легче склонить ее к согласию. С этой целью я начал переговоры с дядей девушки (при содействии некоторых его друзей), — не согласится ли он принять меня за какую угодно плату нахлебником в свой дом, находившийся очень близко от моей школы. При этом я, конечно, утверждал, будто заботы о домашнем хозяйстве в сильной степени мешают моим научным занятиям и особенно тяжело для меня бремя хозяйственных расходов. А Фульбер был очень скуп и сильно стремился доставить своей племяннице возможность дальнейшего усовершенствования в науках. При наличии этих двух обстоятельств я легко получил его согласие и достиг желаемого; весьма заинтересованный, разумеется, в получении денег, он был убежден и в том, что его племянница чему-нибудь от меня научится.
Сверх моих ожиданий он стал настойчиво меня уговаривать, согласился на мои предложения и сам помог моей любви: а именно, он поручил племянницу всецело моему руководству, дабы я всякий раз, когда у меня после возвращения из школы будет время, — безразлично днем или ночью — занимался ее обучением и, если бы я нашел, что она пренебрегает уроками, строго ее наказывал. Я сильно удивлялся его наивности в этом деле и не менее про себя поражался тому, что он как бы отдал нежную овечку голодному волку. Ведь поручив мне девушку с просьбой не только учить, но даже строго наказывать ее, он предоставлял мне удобный случай для исполнения моих желаний и давал (даже если бы мы оба этого и не хотели) возможность склонить к любви Элоизу ласками или же принудить ее (к любви) угрозами и побоями. Однако были два обстоятельства, которые в глазах Фульбера устраняли всякое постыдное подозрение: это его любовь к племяннице и молва о моей прежней воздержанности. Что же еще? Сначала нас соединила совместная жизнь в одном доме, а затем и общее чувство.
"Общее чувство", точно, Абеляр, не побои?
Чтобы возбуждать меньше подозрений, я наносил Элоизе удары, но не в гневе, а с любовью, не в раздражении, а с нежностью, и эти удары были приятней любого бальзама
После разоблачения Элоиза очень чудесно и удобно защищает интересы Пьера. Эх, надо читать первоисточники, чтоб не верить в красивые сказки)) Может в их переписке - любовь и романтика во всём соку? Она переведена на русский?
87. Мишель Фейбер. Книга странных новых вещей 2014 ★
+Фотографии не передают красоты белой с золотыми точечками обложки, но именно из-за неё я книгу и купил (пролистав для подстраховки пару первых страниц самой знаменитой вещи автора - "Багровый лепесток и белый"
Книга такая свежая, только из издательства, что когда я брал, рецензий не было вообще, и сюжет книги был для меня сюрпризом. Я знал, что речь пойдет о пасторе, отправляющегося миссионером к неким "аборигенам", зовущим Писание "Книгой странных новых вещей", но что это аборигены другой планеты было для меня неожиданностью)) Фантастическая литература кажется несерьезным субкультурным ответвлением от литературы настоящей, поэтому, когда в неё отправляется серьезный романист, ощущение возникает странное, чужак забрел во двор, где играют по своим правилам. Книга и действительно производит впечатление незнакомой с клише и законами жанра, читая её, не знаешь, что произойдет дальше.
Образы главного героя и его жены прописаны великолепно, они думают, говорят и действуют как живые)
86. Кодзики. Свиток 1. 712
+Один из древнейших памятников древнеяпонской литературы, важнейший из трёх священных текстов синтоизма. Писан по заказу правящего дома и содержит мифы о сотворении мира и Японии, о богах и героях, и подтверждения божественного происхождения правителей. Все ведь знают, что императорская династия Японии никогда не прерывалась? Так вот это документ, подтверждающий, что нынешний Небесный хозяин — потомок богини Аматерасу)
Повергшись ниц, мыслю я о том, как ее величество императрица обрела Единство и озарила свой дом, как она постигла Триединство и преобразовала народ. Она правит в Пурпуровом Дворце, а добродетель ее простирается до мест, где ступают лошадиные копыта; она обитает в сокрытых покоях, а могущество ее сияет в дали, которой достигают носы кораблей. Солнце всплывает и умножается блеск; тучи рассеиваются и нет дыма. Летописцы не перестают отмечать счастливые предзнаменования: сросшиеся стебли и двойные колосья; месяца не проходит, когда бы не вносилась дань при непрестанных огнях и умноженных переводах. Должно сказать, что по славе она выше, чем Буммэй; и по добродетели она превосходит Тэн-ицу. И вот, сожалела она об ошибках в старинных сказаниях и желала исправить искажения в прежних летописях. И в 18-й день девятого месяца четвертого года Вадо повелела мне, Ясумаро, составить и записать древние сказания, которые Хиэда-но-Арэ, согласно императорскому приказу, затвердил наизусть, и представить их ей.
Это из достаточно изящного предисловия. Сами мифы первого свитка старые и архетипичные: с трикстерами и прочими общими местами. Меня лично поразила сцена, где спасающийся бегством от жены Изанаги, так по-русски бросает за спину волшебные предметы, и из гребня вырастает, конечно, лес - побеги бамбука.
85. Бернард Беккетт. Генезис 2075. 2006 ★
+Маленькая фантастическая повесть с жирным спойлером на обложке. Девушка по имени Анаксимандр (древнегреческим духом пахнет!) сдает экзамен по истории на тему «Жизнь и эпоха Адама Форда, 2058–2077 гг.». Древнегреческий дух явно подсказал Беккету форму — это почти пьеса, Анакс и Экзаменаторы ведут диалог, повествование развивается в речи девушки, в зачитываемых ею наизусть стенограммах, постановках-голограммах. Эта форма - каркас для демонстрации нескольких этических проблем.
Экзаменатор: А должен ли?
Анаксимандр: Что должен?
Экзаменатор: Должен ли он был действовать?
Анаксимандр: Я думаю, по этому вопросу каждый вправе иметь свое собственное мнение.
Экзаменатор: Океан приносит к берегу лодку с девушкой, прибывшей оттуда, где бушует самая страшная эпидемия чумы за всю историю человечества. На этот случай имеются четкие инструкции. Доверившись чувствам, из чистого каприза, Адам предпочитает убить своего товарища, подвергнув смертельной угрозе всю страну. Позвольте уточнить, вы действительно полагаете, что относительно правильности его действий может существовать несколько точек зрения?
***
Экзаменаторы заметно отреагировали на ее слова — впервые с самого начала испытания. Они сели прямо. Главный Экзаменатор, казалось, сделался выше, а огонь в его глазах разгорелся ярче.
Экзаменатор: Вы хотите сказать, что общество, гибнущее от чумы, лучше общества, гибнущего от равнодушия и безразличия?
Впрочем, проблема выбора, привлекшая внимание властей к Адаму Форду — вовсе не самая главная. Дальше будут поставлены вопросы искусственного интеллекта, теории мемов и определения понятия жизни. Вполне себе интеллектуальная проза для старшего школьного возраста)
Теория заговора несостоятельна, поскольку она исходит из того, что люди внутри себя располагают средствами для достижения поставленных целей.
84. Emungere. Blackbird ★
Фанфик по сериалу "Ганнибал", после которого хочется пойти в душ и поплакать. Пост
а еще это первый пункт на английском!
83. Джесси Беринг. Я, ты, он, она и другие извращенцы. 2013 ★ ★
+Издана Corpus`ом в этом году. На лайвлибе пока не очень высоко оценивают книгу, а мне лично так понравилось, что я жду, когда её узрят "православные активисты" и начнут запрещать и грозить издательству. Возможно читательские оценки низкие из-за обманутых ожиданий: аннотация создает иллюзию, что перед тобой обзорный науч.поп на тему эволюционной психологии сексуальных девиаций, а на деле это эссе на тему "Давайте не будем осуждать чужие сексуальные предпочтения". Читая как эссе завидовал умению Беринга всю книгу разворачивать одну нить разговора, плавно перетекая из темы в тему. Как науч.поп книга тоже годная, ссылки на клинические исследования в наличии, и несмотря на эту лекционную легкость, с которой автор болтает с читателем, все важные вопросы щелкают по плану — от истории гомофобии и мизогинии, к которой невозможно не проникнутся состраданием, к всё более и более сложным для читательской эмпатии и идентификации явлениям. Информативна даже для подготовленного читателя, я считаю, и не только из-за предложенного Берингом взгляда на ориентацию как на игровой автомат (а вот прочитайте и узнаете, о чем я!), но и стройной системой дискуссионных фактов) Например, я приступил к книге с тремя вопросами: 1) почему женщин возбуждают сцены насилия над другими женщинами? 2) что такое трансгендерность, если атрибуты "мужественности" и "женственности" всего лишь гендерные стереотипы? 3) где женщины педофилки? и получил ответы на все три
*Тиресий вспомнил в какой стране живет*
Вообще-то книга довольно экстремальная. (я всё еще в ожидании православных активистов, которые скажут «экстремистская»). Даже я, [считающий, например, что если некий педофил Иван Иваныч в жизни ни одного ребенка не облапал даже, то и нечего истерику разводить и с факелами бегать за ним] и то вздрогнул от риторики Беринга разок-другой. Вообще книга очень авторская, не обезличенная, в ней предлагается именно взгляд и подход (пусть даже критический и объективный). А еще автор любит сослаться на собственную гомосексуальность — ох, я чувствую обиды будет! ("что он тычет нам своим гейством! мы не гомофобы, но чего тыкать-то!"
цитатыРабота психолога Мередит Чиверс также иллюстрирует значительную гибкость женской сексуальности. Чиверс обнаружила, что и у гетеросексуальных женщин, и у лесбиянок наблюдается прилив крови к гениталиям (как реакция на половое возбуждение) в ответ на удивительно широкий спектр стимулов. Например, женские половые органы отзываются не только на предпочтительный пол (мужчин для гетеросексуальных женщин и женщин – для лесбиянок), но и на непредпочтительный пол. Они также демонстрируют признаки возбуждения на физиологическом уровне при просмотре видеозаписей того, как представители других биологических видов занимаются сексом, особенно на сцены половых актов у бонобо. Последний упомянутый результат был воспроизведен несколько раз, так что его нельзя списать на совпадение. Чиверс поясняет, что сами женщины не всегда осознают собственное возбуждение под влиянием таких стимулов. По крайней мере, они не признают возбуждение в той же степени, о какой свидетельствует объективное состояние их половых органов. Иными словами, у влагалища есть собственное мнение. Полагаю, всякое возможно, но вряд ли в женском мозге секс-парад[49] возглавляет парочка совокупляющихся бонобо.
Когда Чиверс провела подобные эксперименты с мужчинами (не-парафилами), используя пенильный плезмограф (см. главу 6), она обнаружила совершенно другую закономерность. В общем, в отличие от женщин, “южный мозг” мужчины находился в согласии с “северным”, то есть реакция пениса соответствовала тому, как мужчины сами описывали свои сексуальные ориентации. Если мужчина определял себя как гетеросексуала, его пенис реагировал на фотографии женщин и оставался вялым при виде обнаженных мужчин, а пенисы гомосексуалов вставали по стойке смирно при виде мужчин и опадали при виде женщин. Но даже самые откровенные сцены с участием бонобо оставили мужчин обеих ориентаций безразличными. Чиверс заключила, что у мужчин, в отличие от женщин, нет заметного различия между сознательным и подсознательным, когда речь идет о половом возбуждении[50].
С точки зрения эволюции (другие интерпретации мне неизвестны) различия между полами при возбуждении объясняются тем, что женская половая гиперреактивность в далеком прошлом являлась адаптивной. Десятки тысяч лет назад даже после самых непривлекательных сексуальных сигналов мог последовать половой акт, так что хотела того женщина (взаимное согласие) или нет (изнасилование), способность к быстрому физиологическому возбуждению (вагинальному увлажнению) давала возможность застраховаться от травм. “Цена за отсутствие [генитальной] реакции на сексуальные знаки, включая непредпочтительные, – объясняет психолог Саманта Доусон, – для женщин выше, чем для мужчин”. Справедливость этой теории подтверждают также результаты исследований, согласно которым женщины реагируют возбуждением половых органов на изображения сексуального насилия, в то время как те же женщины сознательно объявляют насилие отвратительным, пугающим.
***
В начале 90-х годов сексологи Дж. Майкл Бейли и Кеннет Цукер стали пользоваться термином “пре-гомосексуальность” для описания детей, которые с высокой долей вероятности станут предпочитать представителей своего пола. Используя множество методов (в том числе долгосрочное наблюдение за детьми по мере их взросления, а также ретроспективные исследования, в рамках которых взрослые гетеро– и гомосексуалы рассказывали о детстве), ученые выделили факторы, которые предсказывают вероятность развития гомо– или геторосексуальности за пределами статистической погрешности. Оказалось, что старые стереотипы имеют наибольшую прогностическую ценность. Существует множество исключений, но, грубо говоря, проявление “нетипичных” для своего пола черт в раннем детстве наиболее тесно связано с гомосексуальностью во взрослом возрасте. Девочки, склонные к агрессивным играм с мальчиками, скорее станут лесбиянками, чем их сверстницы, а у мальчиков, которые любят играть в куклы и наряжаются вместе с девочками, больше шансов стать геями. Нам может это не нравиться, но в основе этих стереотипов – реальность[72]. В работе Бейли и Цукера описывается лишь статистически значимая закономерность, а не некий непререкаемый закон квир-вселенной. Бывает и так, что вполне мужественные мальчики становятся геями, а среди будущих лесбиянок встречаются принцессы, играющие в куклы. Но авторы исследования действительно обнаружили “накопительный эффект”: чем больше у ребенка проявляется нетипичных для его пола признаков, тем выше вероятность того, что он станет геем или лесбиянкой
82. Лоуренс Норфолк. Пир Джона Сатурналла. 2012
+Взялся за современную литературу
Норфолк наводит на этот удивительный мир свою волшебную лупу, и тот предстает не исторической реконструкцией, а чудом из чудес, живым и цветущим… будто полузабытую детскую сказку излагает Жан-Батист Гренуй из «Парфюмера».
The Wall Street Journal
The Wall Street Journal
Не жертвуя ни блестящей эрудицией, ни великолепным языком своих прошлых романов, на этот раз Норфолк сосредоточился на одиссее одного главного героя. Его пир — это изумительная метафора жизни во всем ее сочном многообразии, радостей мироздания, которых хватит на всех.
Washington Post
Норфолк, автор изобилующих детальными описаниями исторических романов, использует здесь свой дар для рассказа о жизни повара в английской усадьбе семнадцатого века… Он представляет нам манихейскую борьбу между христианскими и языческими традициями, но в конечном счете не менее значимой представляется полнота чувственного мира, изображенного автором.
The New Yorker
Что за убожество?
Тиресий
~
Дочитал книгу только ради того чтобы дочитать (не помню когда делал так в последний раз!)
Часто в «исторических» фильмах часто бросается в глаза несоответствие современных актеров эпохе - от бритой подмышки сурового викинга, до характерной формы женских бровей и причесок из двадцатого века у каких-нибудь королев, так и в этой книге кажется, что современные люди засунуты в костюмированную драму про XVII век. В общем, это любовный роман в исторических декорациях (как и положено любовному роману), некую "глубину" ему должны придавать две вещи: 1) война (о, какой историзм!) 2) выдуманный Норфолком миф, который както-какбы-какбудто влияет на жизнь героев (у меня лишь вызывает недоумение).
Утомило мрачное сюжетообразование: треть книги ждешь, когда деревенские убьют ведьму, потом, то как повару испортят блюдо, то насилуют ли леди Лукрецию в церкви, и когда её наконец насильно отдадут замуж. При этом персонажи-имена, просто обозначают свое присутствие. К примеру, главный герой рассказывает лучшему другу всю свою жизнь, включая то, о чем след бы помалкивать. А о лучшем друге мы за всю книгу не узнаем абсолютно ничего. Только имя.
В книге есть великолепные рецепты, вроде как взятые из реальных поваренных книг XVII-го века (неужто правда творили такое?) и пара хороших описаний: например, приезд королевского двора или описание работы кухни. Остальное печалит
81. Анна Гавальда. 35 кило надежды. 2002 ★
женщина-автор
+Всё-таки хороша. Помню, как первый раз читал Гавальду: мне отрекомендовали её рассказы как "легкие", не напрягающие, и не обязывающие. Как её называли? "Нежный Уэльбек"? Я приступил к сборнику, и понеслась: у беременной во чреве умирает ребенок, но она никому не говорит, чтобы не расстраивать день своей свадьбы, ветеренарка мстит за изнасилование, кастрируя двух мужиков... Легче не бывает, подумал я, но мрак и жесть мне вполне понравились Вообще Гавальда мастер трогательных моментов, невозможно читать её и не всхлипывать над сценами типа "художница-анорексичка без будущего в китайском ресторане рисует на скатерти тушью портрет парализованного старика-китайца, изображая его весело бегущим по дорожке". Вот и 35 кило в том же духе, только для юношества — школьник-второгодник, жизнь которого мука и бесперспективняк, обретает, судя по названию, надежду. Я лично стал читать, чтобы посмотреть, какой же такой хитрый трюк помогает несчастному школьнику выбраться из бесперктивняка, потому что я сейчас как раз там. Что могу сказать — ответа не увидел
80. Теннесси Уильямс. Кошка на раскаленной крыше 1955 ★ ★
79. Бен Ааронович. Реки Лондона. 2011 +
+Люто рекомендованное букенариумом городское фентази. Замут многообещающий: полицейский-стажер, охраняющий периметр сцены преступления, умудряется опросить на месте единственного свидетеля убийства. А свидетель-то уже больше ста лет как мертв! та-да-да-дааа! Полицейский из стажеров распределяется в отдел магических преступлений, и это всё довольно интересно и весьма увлекательно, но к сожалению, очень уж видно книгу-для-лёгкого-времяпрепровождения. Магия существует? ну ладно, пожимает плечами главный герой. В финале взбесившаяся толпа разнесла квартал под руководством твоего одержимого друга, который, судя по всему, скоро умрет? пойду к родителям, поем, посплю, говорит главный герой.
Из плюсов книги:
+ она действительно увлекательная и легкая
+ автор здорово описывает внутреннее устройство британской полиции
+ то еще гуро и кровища в преступлениях
***
Кто-то закричал. Я на всякий случай проверил, что это не я. Потому что мне кричать хотелось безумно, но я помнил, что мы с Лесли представляем здесь полицию, а народу обычно очень не нравится, когда полицейские начинают истошно кричать.
***
— Но я же совсем не устал, — возразил я, — я весь день могу тренироваться.
— Перенапряжение может вызвать последствия, — предупредил Найтингейл.
Вот это мне уже совершенно не понравилось.
— Какого рода последствия? — спросил я.
— Инсульты, апоплексические удары, аневризмы…
— А как понять, что перенапрягся?
— Вы это сразу поймете, как только у вас случился инсульт, апоплексический удар или аневризма.
***
Тоби внезапно припал к полу у моих ног и зарычал — громко, угрожающе, как настоящий охотник за крысами. Глянув вперед, я увидел, что к нам, словно скользя над зеркально гладким мрамором, приближается женщина. Тоненькая, стройная, она была одета как горничная времен короля Эдуарда — в белую блузку и длинную черную юбку, поверх которой был повязан крахмальный передник. Но лицо ее — узкое, худое, с черными миндалевидными глазами — почему-то диссонировало с костюмом. Длинные распущенные волосы черным водопадом ниспадали из-под чепца до самой талии. Едва завидев эту женщину, я тут же ощутил, как по коже побежали мурашки, и не только оттого, что пересмотрел в свое время японских ужастиков.
— Это Молли, — проговорил Найтингейл. — Она здесь присматривает.
— За чем присматривает?
— За всем, что требует присмотра, — объяснил Найтингейл.
Опустив глаза, Молли неловко, едва заметно присела — видимо, это был реверанс. Тоби снова заворчал, и Молли вдруг огрызнулась в ответ, вздернув верхнюю губу и обнажив неприятно острые зубы.
— Молли, — строго проговорил Найтингейл.
Скромно прикрыв рот ладонью, Молли развернулась и заскользила прочь, в ту же сторону, откуда явилась. Глядя ей вслед, Тоби коротко рыкнул, хотя обмануть этим он мог только себя самого.
— А она… — начал было я.
— Незаменима, — безапелляционно заявил Найтингейл.