Букашонок Вайтовски пишет:
самоубийство как проявление слабости - неприемлемо. Суицид из-за болезни - тоже слабость, но т.к. получить желаемый результат - выздоровление - нереально (плюс боли почти во всех случаях сильные), то милосерднее было бы позволить таким людям умереть. Самураи и прочее, связанное с традицией, сюда не входят, т.к. это проявление силы.
Социально адекватный человек тоже сам решает, но никакого самоубийства не совершает почему-то в случае чего. Суицидников лечить надо. Они социально неадекватны, следовательно недееспособны и не могут самостоятельно принимать решения.
Надо было разъяснить поподробней, но мне влом

Распростанённейшая точка зрения. Этот мир отнимает у меня право быть слабым. А я хочу биться в ночных истериках, заламывая руки и разбивая голову о кафельный пол на кухне, когда сломаюсь в очередной раз. И снова позволять пользоваться собой, обманываться, чтобы верить, чтобы было ещё сердце, способное болеть, не закованное в непроницаемый доспех здорового скепсиса и должного цинизма. Хочу плакать, когда мне грустно. Хочу резать себя. Впрочем, уже выбирая места с расчётом на то, чтобы следы очередного акта аутоагрессии были скрыты от разговорчивого социума одеждой. И да, меня устраивает, что после плохого известия я могу слечь на три дня с симптомами испанки или чего угодно ещё.
И я не собираюсь менять себя под этот мир сильных людей, всезнающих и всеведающих. Потому что я так живу, так вижу мир. Так улавливаются нейромедиаторы в синапсах моего головного мозга, если уж вы столь умудрены в медицине, что говорите о дееспособности и адекватности. В моём мире тайна Смерти не менее прекрасна, чем тайна Любви. В моём мире сёстры-подростки, прыгнувшие с балкона, связав вместе руки проявили силу, а не слабость. В моём мире познакомившаяся через интернет пара, один член которой с удовольствием позволил другому съесть себя, явили миру восхитительный пример любви и сексуальности. В моём мире революционное восстание Юкио Мисимы прошло успешно - на хризантемовом троне царит Красота. Именно потому что он убил себя.
Что касается суицида, то уж удовольствия оборвать свою жизнь, когда захочу, я себя не лишу.